Перелеты птиц кратко. Какие птицы прилетают к нам первыми весной? Сезонные перелёты птиц – чем они интересны охотникам

С сегодняшнего дня, дня Герасима Грачевика, в России ждут перелетных птиц. Совершая дальние перелеты, они возвращаются из теплых стран. Как они ориентируются? Почему летят клином? Чем питаются? Мы решили ответить на эти и другие "птичьи" вопросы.

Как проложить маршрут

Как не ошибиться с маршрутом? Ведь ошибка будет стоит жизни! Но для крылатых путешественников это вовсе не проблема: маршруты давно определены и остаются неизменными из года в год. Куда держать курс, молодое поколение узнает от старших товарищей. Но как быть, если в стае остался один неопытный молодняк? Как узнать дорогу, не имея карты и gps-навигатора? Оказывается, такой навигатор есть у каждой птицы, это врожденный инстинкт, который и ведет птиц в верном направлении. Это подтверждают случаи, когда свой первый полет молодые особи совершали абсолютно самостоятельно.

Ветер, ветер, ты могуч!

Погодные условия, безусловно, влияют на ход миграции. В теплую погоду птицы летят дольше, и поток прилетающих птиц резко увеличивается. А если вдруг наступает сильное похолодание, птицы и вовсе могут развернуться обратно на юг. Во время осеннего перелета похолодание способствует более быстрому отлету. Утки могут двигаться на юг без остановки, покрывая большие расстояния -150-200 км. Ветер может мешать перелету, и, наоборот, способствовать. Чайки, летающие довольно медленно, летят в штиль или с попутным ветром. Естественно, при наличии такого помощника перелет происходит интенсивнее.

По порядку рассчитайсь!

Многие птицы летят клином, как, например, журавли и гуси. Некоторые считают, что клином летят птицы для того, чтобы рассекать воздух подобно тому, как нос корабля рассекает волны. Но это не так. Смысл клинообразного строя, впрочем, как и любого другого (шеренгой, дугой, косой линией), заключается в том, чтобы птицы не попадали в вихреобразные потоки воздуха, создаваемые движениями крыльев соседей. За счет того, что впереди летящие птицы взмахивают крыльями, создается дополнительная подъемная сила для тех, кто летит сзади. Гуси таким образом экономят до 20% энергии. При этом, на птицу, летящую впереди, возлагается большая ответственность: она является проводником и направляющим для всей стаи. Это тяжелая работа: органы чувств и нервная система находятся в постоянном напряжении. Поэтому ведущая птица быстрее устает и ее вскоре подменяет другая.

Перелет перелетом, а обед по расписанию!

Во время перелета стае не всегда удастся полноценно питаться - возможности для добычи пищи очень ограничены. Откуда взять силы для такой тяжелой работы? Собираясь в долгий путь, мы, как правило, заранее думаем о своем питании. Вот и птицы предпочитают хорошо подкрепиться на дорожку: готовясь к перелету, они кушают очень плотно для того, чтобы накопить побольше жировых запасов для долгого перелета.

Отдыху время, а перелету час

Перелет – дело трудное, и запас энергии быстро иссякает, поэтому птахам очень важно восстанавливать силы. Некоторые виды птиц летят практически без отдыха: вальдшнеп, например, за одну ночь покрывает расстояние до 500 км без остановок. Другие же не могут похвастаться такой выносливостью и делают много остановок. Как правило, и скорость у этих птиц небольшая. Они устраивают себе отдых у водоемов, где могут восстановить силы, подкрепиться и утолить жажду. На это уходит большое количество времени, а на перелет в день в среднем приходится около часа.

Блуждая в потемках

У наших путешественников и так немало проблем, а тут еще и охотники! Выручает птиц стайный образ жизни. Так больше шансов заметить нападающего врага. Товарищи по стае всегда сигнализируют друг другу об опасности. Для охотников не секрет, что к одиночной птице подобраться на выстрел куда проще, чем к группе. Однако, обнаружить стаю во время перелета не так-то просто. Птицы летят на гораздо большей высоте, чем обычно, при этом умудряясь дышать разряженным морозным воздухом.

Текст: Надежда Тимохова

Инфографика: Мария Зайцева

Птицы значительно различаются по своей величине и характеру полета. Казалось бы, длительные перелеты на тысячи километров с одного материка на другой доступны лишь таким крупным и сильным летунам, как утки, гуси, чайки или хищные птицы. Однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что, например, и некоторые колибри весом всего 3-4 грамма летят на большие расстояния, чем лебеди и пеликаны, хотя последние примерно в 2500 раз крупнее. Да и вообще оседлые птицы, всю жизнь проводящие в пределах своей гнездовой территории, составляют исключение, по крайней мере в странах с умеренным климатом. Достойны удивления дальность перелетов, их массовость, высота, на которой они проходят. Прежде чем говорить о других замечательных особенностях миграций, представим себе действительные масштабы этих перелетов во времени и пространстве.

Перелет и отлет птиц

Как удается биологам определять дальность перелетов? Старейший способ, который, несмотря на свою простоту, все еще остается основным источником наших знаний о перелетах птиц, - это наблюдения за птицами, встречающимися в разных местностях в различные времена года, регистрация прилета и отлета отдельных видов, а также изменений их численности. Но только немногих птиц можно обнаружить с такой легкостью, как, скажем, ласточек на телеграфных проводах. Большинство их держится во время пролета близ болот, в зарослях кустарников и т. п.

У многих птиц, внешне похожих друг на друга, характер миграций различен. Поэтому-то наблюдатели при составлении списков авифауны и придают такое большое значение точному определению вида, а иногда и подвида птиц. Самые длинные и самые интересные пути перелетов определялись путем скрупулезного подбора и сопоставления буквально тысяч наблюдений о встречах или отсутствии какого-либо вида в данной местности в определенное время. Так, деревенские ласточки, обычные для некоторых штатов и провинций Канады, отлетают примерно в следующие сроки: Саскачеван - 22 сентября, Северная Дакота - 28 сентября, Миссури- 11 октября, Луизиана - 3 ноября. Зимой касаток только изредка можно увидеть севернее южноамериканского материка. Большинство их зимует в Колумбии, Бразилии, Перу, Боливии, Парагвае и в северной Аргентине. Весной, двигаясь на север, они появляются в Луизиане около 20 марта, Миссури - 7 апреля, Северной Дакоте - 25 апреля, Саскачеване - 30 апреля. Конечно, сроки первого появления ласточек меняются из года в год, различны они также для более теплых и более холодных районов перечисленных штатов. И прилетают касатки» не все сразу: численность их нарастает и падает постепенно, хотя нередко можно увидеть появление или отлет сразу больших стай.

Летние и зимние области распространения деревенской ласточки на американском континенте изображены на рис. 1. Нет никакого сомнения, что касатки дважды в год совершают длительные перелеты из Северной Америки в Южную и обратно. Но данные сезонного распределения еще не говорят о том, где зимуют ласточки из Саскачевана - в Колумбии или в Парагвае. А ведь для многих видов птиц границы зимнего и летнего обитания не так уж далеко отстоят друг от друга, а иногда и в значительной степени перекрываются. Примером может служить американская ворона, которая летом встречается по всей территории Соединенных Штатов и в большинстве районов Канады и Аляски - вплоть до северной границы лесной зоны. Зимой вороны остаются лишь в самых южных частях Канады, но все еще встречаются на большей части территории США. Очевидно, те вороны, которые гнездились и проводили лето в Северной Канаде, должны были откочевать на юг. Однако наблюдение за сезонным размещением ворон дает весьма неопределенные сведения о районах, где этот вид птиц отмечается круглый год. Хотя границы летнего и зимнего обитания птиц часто перекрываются, тщательное наблюдение и сопоставление фактов показывает, что даже в тех случаях, когда данный вид встречается в определенной местности в течение всего года, имеют место «скрытые» миграции. Их признаками может быть временное исчезновение птиц на несколько недель и последующее появление в большом количестве или неожиданные колебания численности птиц одного какого-либо вида. Наконец, нередко можно видеть, как эти птицы, в одиночку или стаями, летят на север весной и на юг осенью. Конечно, каждое отдельно взятое наблюдение можно истолковать по-разному, но в целом они определенно говорят, что птицы периодически мигрируют.

Кольцевание птиц

Общее представление о перелетах птиц, основанное на регистрации сроков их появления и отлета, подтверждается также другими, более точными и специфическими методами.

Весьма удобно для биологов то, что ноги птиц покрыты прочными щитками. Это позволяет надевать на них специальные легкие кольца, которые не травмируют птиц и не мешают им. Пальцы препятствуют соскальзыванию кольца. Иногда применяют цветные кольца для мечения небольших групп птиц с тем, чтобы следить за их перемещением без повторных отловов. У некоторых видов птиц кольцуют птенцов, пока они еще не покинули гнезда. Но чаще специальными ловушками или сетями отлавливают взрослых или молодых птиц, кольцуют их и сразу же выпускают совершенно невредимыми. За последние 60 лет в Северной Америке и Европе было окольцовано примерно 15 миллионов птиц. Каждое кольцо имеет не только индивидуальный номер, но и условный адрес, по которому следует сообщить сведения об окольцованной птице, если она где-либо будет обнаружена. В Северной Америке на большинстве колец имеется надпись: «Сообщите Службе рыбы и дичи, Вашингтон». Иногда этот адрес написан сокращенно.

Количество возвратов колец с дальних расстояний в значительной степени зависит от вида птицы. Так, утки и гуси, на которых постоянно охотятся, дают до 20-25% возвратов от общего числа окольцованных. У мелких певчих птиц возврат колец составляет менее 1%, а у птиц, большую часть времени проводящих в полете над океаном, - и того меньше. Повторная встреча окольцованной птицы составляет в итоге лишь две точки пролетного пути, который может быть значительно длиннее, чем прямая линия, соединяющая эти точки на карте. Нередко между временем кольцевания и повторной встречей птицы проходит несколько лет. Конечно, такие сведения дают некоторое представление о продолжительности жизни птиц, но они ничего не говорят о деталях каждого перелета. Например, деревенская ласточка, окольцованная в Саскачеване, была встречена в Боливии. Безусловно, это убедительное свидетельство дальности ее миграций, но со времени кольцевания прошло шесть лет, и за это время она, вероятно, совершила одиннадцать перелетов между Северной и Южной Америкой.

Но, несмотря на ограниченность этой методики, некоторые из тысяч возвращенных колец при удачном стечении обстоятельств дают весьма точную картину перелетов. Например, касатка, окольцованная в Массачусетсе 28 июня, была найдена мертвой (завязла в битуме на крыше дома) 26 августа того же года уже во Флориде. Можно посочувствовать несчастной птице, однако воспользуемся сведениями, полученными благодаря возврату этого кольца. Так как ласточки улетают из Массачусетса только в конце лета, не подлежит сомнению, что для перелета на расстояние 1960 километров понадобилось значительно меньше двух месяцев, прошедших с момента кольцевания.

С другой стороны, некоторые возвраты дают примерное представление о действительной скорости перелета в целом и на отдельных его этапах. Например, пурпурный чечевичник, окольцованный в центральной части Массачусетса во время весеннего пролета на север, был добыт тремя днями позже в Бар Харборе, штат Мэн. Пурпурный чечевичник - зерноядная птица, родственник воробья, и его сезонные перемещения, судя по данным кольцевания, редко превышают 370 километров. И все же эта птица заслуживает уважения: скорость ее полета составляет 35-40 километров в час, и значит, для завершения путешествия ей необходимо было лететь по нескольку часов ежедневно.

Некоторые примеры удивительных перелетов

Один из мелких видов уток, синекрылый чирок, оказался чуть ли не рекордсменом по скорости и дальности перелета. Менее чем за двадцать семь дней одна из этих птиц пролетела 5280 километров от реки Св. Лаврентия, близ Квебека, где она была окольцована, до Британской Гвианы. Таким образом, минимальная средняя скорость полета была около 195 километров в день. Еще более быстрые перелеты уток этого вида, правда при несколько необычных условиях, описаны ниже, в главе 8. Прекрасными летунами, совершающими поразительные по скорости перелеты, являются птицы побережий или болот, включая различных куликов - песочников, ржанок и их ближайших родственников. Один из небольших куликов, американский бекасовидный веретенник, с 24 августа по 12 сентября покрыл расстояние в 3680 километров между побережьем Массачусетса и зоной Панамского канала, т.е. двигался со скоростью минимум 200 километров в день. Американский полулапчатый песочник весом всего около 15 граммов пролетел 3840 километров от Массачусетса до Венесуэлы за 26 дней со средней скоростью 147 километров в день. Но, пожалуй, наиболее быстрым летуном из прибрежных птиц оказался малый желтоногий улит, птица весом около 100 граммов. Он был окольцован на побережье Массачусетса 28 августа и уже 3 сентября убит на острове Мартиника в Вест-Индии. Эта птица пролетела 3090 километров за шесть дней. Даже если считать, что она отправилась в путешествие сразу же, как только ее выпустили, летела все время по прямой и была убита в момент, когда достигла Мартиники, то и в этом случае ее средняя скорость будет составлять 515 километров в день.

Эти данные были получены благодаря массовому кольцеванию некоторых видов птиц, которые, собираясь иногда в больших количествах, дают биологам возможность ловить и кольцевать их достаточно длительное время. Однако есть и другие виды птиц. Они значительно реже собираются большими стаями, но тоже способны перелетать на большие расстояния. Многие птицы побережий, такие, например, как золотистая ржанка, гнездятся в Арктике, а на зиму улетают за экватор, чтобы воспользоваться вторым летом в Южном полушарии. Классическим примером дальних перелетов служат миграции полярной крачки, которая регулярно летит из арктической зоны в Антарктику и обратно. Эта птица родственна обыкновенной крачке. Иногда ее называют «макрелевой чайкой» или «морской ласточкой». Это обычный обитатель океанических побережий и гаваней в летние месяцы. У нее узкие и длинные крылья. Мелкую рыбешку она ловит, ныряя в воду с высоты около метра. Полярная крачка гнездится вдоль северного побережья Азии, Европы и Канады, однако зимой она широко распространена в южных водах Атлантического, Тихого и Индийского океанов (рис. 2).

Два интересных сообщения об окольцованных полярных крачках показывают возможную скорость и протяженность их перелетов. Из большого числа крачек, окольцованных на маленьком острове у берегов Лабрадора в июле и августе, несколько птиц было найдено во Франции, в Западной и Южной Африке. Особенно интересный случай отмечен в 1928 году: крачка долетела до Наталя на восточном побережье Южной Африки, обогнув мыс Доброй Надежды. Она была найдена мертвой всего через 116 дней после того, как ее 23 июля пуховым птенцом окольцевали в Лабрадоре. Через несколько лет другая полярная крачка, помеченная 8 июля в Западной Гренландии, 30 октября того же года была обнаружена в окрестностях Дурбана, близ Наталя. За несколько недель эти две птицы должны были пролететь по крайней мере 13 600 и 15 200 километров соответственно. Если принять во внимание темпы роста птенцов крачки, то становится ясно, что они могли покинуть свою гнездовую территорию не раньше чем через месяц после кольцевания. Следовательно, свое первое осеннее путешествие, равное половине кругосветного, они проделали со средней скоростью 160 километров в день. Некоторые полярные крачки, двигающиеся на юг вдоль восточного побережья Атлантического океана из арктических областей Северной Америки и Евразии, летят далеко за мыс Доброй Надежды - в Индийский океан. Так, полярная крачка, окольцованная на мурманском побережье в СССР, была зарегистрирована в Западной Австралии. Правда, в данном случае между временем кольцевания и повторной поимкой прошел год, поэтому нельзя с уверенностью сказать, летела ли птица в Австралию через мыс Доброй Надежды и часто ли происходят такие дальние перелеты. Тем не менее эти три исключительных примера позволяют думать, что максимальная протяжен­ность перелетов птиц ограничивается не их летными способностями, а скорее размерами планеты.

Поскольку перелеты птиц происходят ежегодно в больших масштабах, естественно задать вопрос: можно ли наблюдать пролет непосредственно? Вероятно, наиболее заметны пролеты уток и особенно гусей, летящих днем традиционным клином и перекликающихся в полете. Однако такой характер миграций свойствен лишь небольшому числу видов. Часто бывает трудно сказать, совершает ли сейчас данная стая перелет или она просто перекочевывает с одного кормного участка на другой, возвращается ли она в подходящее для отдыха место или ищет новые места кормежки.

И все же при внимательном наблюдении специалист отметит некоторые едва уловимые особенности. Во время перелета птицы обнаруживают своего рода «выдержку», не заметную у них в другое время. Нередко они начинают меньше бояться человека и своих естественных врагов. Так, если хищная птица нападает на птицу в мигрирующей стае, это не вызывает среди остальных паники, которая, как правило, возникает в обычных условиях.

Иногда географические факторы вынуждают перелетных птиц группироваться на сравнительно небольшой территории. Это может быть полоска суши, вдающаяся в обширное водное пространство, через которое надо перелететь, или горные хребты, перед которыми возникают восходящие потоки воздуха, удобные для парения. Например, во время осенних миграций большое количество мелких птиц, прежде чем пролететь оставшееся расстояние над водой, собирается на мысе Пели, вдающемся на несколько километров в озеро Эри (штат Онтарио). Такие же концентрации мелких птиц наблюдаются на мысе Мэй в штате Нью-Джерси. «Ястребиная гора» в центральной части Пенсильвании служит своеобразным «эскалатором» для пролетных хищных птиц. Здесь птиц поднимает вверх воздушный поток, который отражается от склонов одного из Аппалачских хребтов. Конечно, подобные случаи встречаются исключительно редко. Чаще же птицы дважды в год появляются и исчезают, не привлекая особенного внимания к своим перелетам.

Ночные перелеты

Одна из причин, по которой перелеты нередко происходят незаметно, состоит в том, что птицы в большинстве случаев летят ночью. Конечно, немало их летит и днем. Как правило, крупные птицы или те, что могут кормиться во время перелета прямо в воздухе, пролетают большую часть расстояния в дневное время. Но мелкие и скрытно живущие птицы предпочитают большую часть времени лететь ночью. Особенно это касается насекомоядных птиц, которые почти все дневное время тратят на поиски корма. К дневным мигрантам относятся хищные птицы, голуби, стрижи, ласточки, вороны, некоторые мелкие зерноядные птицы- воробьи и вьюрки, а также цапли, утки и гуси. Мухоловки, иволги, большинство славок и других мелких лесных птиц предпочитают лететь по ночам. Конечно, из этого правила есть немало исключений. Тот факт, что дневные миграции значительно легче наблюдать, чем ночные, приводит к большим расхождениям в получаемых данных. Даже в пределах одного вида в зависимости от времени и места могут встречаться и дневные, и ночные мигранты. Совершенствование методов наблюдения за ночными пролетами, по­вышение их точности позволяют обнаруживать все большее и большее количество видов птиц, мигрирующих под покровом темноты. Это касается многих водоплавающих, ржанок, крачек и целого ряда мелких певчих птиц.

Во время ночных пролетов птицы обычно издают характерные звуки. Нередко они кричат так же, как и днем, что позволяет орнитологам узнавать, какие птицы летят в темноте. Некоторые птицы ночью кричат по-иному, а так как они обычно находятся на большой высоте и разглядеть их невозможно, то и определить их вид часто не удается. Назначение этих криков неизвестно, однако весьма вероятно, что они помогают птицам поддерживать связь и тем самым сохранять стаю. Стаи же, как правило, летят на значительном расстоянии одна от другой и вряд ли могут слышать друг друга.

Один из наиболее эффективных методов наблюдения за ночными перелетами существует уже почти сто лет, и все же его возможности еще далеко не исчерпаны. Это наблюдение с помощью телескопа за лунным диском. Во время массового пролета терпеливый наблюдатель каждые несколько минут может видеть птиц, появляющихся на фоне луны. Иногда специалисту удается определить по характеру полета их видовую принадлежность. И все же в поле зрения телескопа попадает лишь сравнительно небольшое число птиц, так как луна занимает всего 0,5°, или приблизительно одну стотысячную часть небосвода (по дуге). Обычно птицы летят на высоте около тысячи метров от земли. Отсюда понятно, что наблюдатель замечает большее количество птиц, когда диск луны находится низко над горизонтом, и меньшее - когда луна подходит к зениту. Но даже при наилучших условиях этот метод дает возможность заметить лишь ничтожную долю потока птиц, летящих в радиусе нескольких километров вокруг наблюдателя. И все-таки само существование этого метода красноречиво свидетельствует об огромном количестве птиц, которые в период массовых миграций в умеренных широтах совершают ночные перелеты.

В результате применения этого метода удалось установить, что наибольшее число птиц летит в полночь. Неожиданным открытием явилось то, что массовый пролет не всегда сопровождается резким увеличением численности или, наоборот, исчезновением птиц в районе наблюдений. Наблюдатели особенное внимание обращают на стаи птиц, только что появившихся или собирающихся улететь. Понятно, что за ними значительно легче наблюдать, чем следить в телескоп за ничтожной долей (0,001 %) того количества птиц, которые пролетают за ночь над головой наблюдателя. Иногда при наблюдении за лунным диском можно отметить интенсивные ночные перелеты, хотя наутро оказывается, что численность местной популяции птиц не изменилась. В телескоп можно увидеть, как на фоне луны проносятся тысячи птиц, минующих район наблюдения. Они летят издалека, и до рассвета им предстоит покрыть еще сотни километров. Вероятно, птицы, временно опускающиеся на данную территорию или покидающие ее, летят слишком низко, чтобы их можно было учесть с помощью телескопа.

«Марафонский» перелет голубого гуся

Исключительно благоприятный случай для изучения всего пути перелета птиц представился в 1952 г., когда самолет столкнулся с большой стаей мигрирующих голубых гусей. Голубой гусь, ближайший родственник более известной канадской казарки, но равномерно окрашенный в светло-сизый цвет, каждую осень скапливается в окрестностях бухты Джемса (южная часть Гудзонова залива), прежде чем лететь на юг к побережью Мексиканского залива (Луизиана) или в соседние районы Техаса. Вечером 16 октября 1952 г. были замечены необычайно крупные стаи голубых гусей, направлявшиеся на юг из устья реки Кезагами, впадающей в бухту Джемса. На следующий день многочисленные стаи, вероятно голубых гусей и канадских казарок, были замечены летчиками Трансканадской авиалинии на высоте 1800-2400 метров к северу от озера Гурон. Один самолет при столкновении с птицами получил легкие повреждения и был вынужден вернуться в аэропорт Норд-Бэй (Онтарио). После этого случая все пилоты в данном районе были предупреждены о необходимости следить за мигрирующими гусями. 18 октября большие стаи голубых гусей, летевшие на юг, были замечены на высоте около 900 метров в южной части Иллинойса. Наконец, утром 19 октября голубые гуси достигли района Вермиллион Париш в Луизиане. Вероятно, эти сведения относились к одним и тем же пролетным стаям, так как голубые гуси, во-первых, гораздо малочисленнее канадских казарок, а во-вторых, в эту осень они летели особенно концентрированно. Основная группа голубых гусей должна была пролететь около 2720 километров по курсу, отмеченному на рис. 3, от реки Кезагами до района Вермиллион Париш примерно за 60 часов, т. е. со средней скоростью около 48 километров в час. Поскольку голубые гуси могут летать со скоростью от 65 до 70 километров в час, они или мало отдыхали в пути, или летели все 60 часов, но несколько отклонялись от кратчайшего маршрута. Какие бы предположения ни делались относительно их поведения во время перелета, ясно, что в пути они лишь очень редко и ненадолго отвлекались от последовательного движения на юг.

Миграции других животных

Из всего сказанного о замечательных перелетах птиц было бы ошибочно делать вывод, что ежегодные миграции характерны лишь для этой группы животных. Разумеется, высокие летательные способности позволяют птицам значительно легче совершать дальние путешествия, чем животным с ограниченными возможностями передвижения. Но и среди млекопитающих есть хорошо летающие животные - летучие мыши. И хотя они не так заметны, меньше изучены и, наконец, не так популярны, как птицы, они тоже могут достаточно успешно совершать перелеты. Сезонные наблюдения за появлением и исчезновением летучих мышей проводились путем мечения тысяч их особей, причем некоторые были встречены на значительных расстояниях от места мечения. Все летучие мыши, распространенные в умеренных широтах, питаются насекомыми, но зимой этот вид корма почти полностью исчезает. Летучие мыши либо впадают в спячку в каких-нибудь прохладных, но не промерзающих убежищах, например в пещерах, или мигрируют на юг, где и зимой есть насекомые. Впервые предположение о том, что летучие мыши улетают на юг, возникло, когда обнаружилось, что некоторые виды их в Европе, на севере США и Канады весьма редко встречаются на зимовках в пещерах, хотя летом они здесь очень многочисленны. Позднее кольцеванием было показано, что даже те летучие мыши, которые зимуют в пещерах, обычно мигрируют на 240-320 километров от мест летнего обитания в какую-нибудь определенную пещеру, выбранную в качестве зимнего убежища.

В юго-западной части Соединенных Штатов обитает особый вид насекомоядных летучих мышей - мексиканский складчатогуб. Эти животные местами чрезвычайно многочисленны, особенно в пещерах такого типа, как Карлсбадская в Нью-Мексико. Многие тысячи этих летучих мышей были окольцованы в юго-восточных штатах и в Мексике, а затем часть их была обнаружена в северной и центральной Мексике в 1280 километрах от Нью-Мексико и Оклахомы. В Европе с помощью кольцевания также удалось проследить за перелетами летучих мышей, самый дальний из которых был совершен из Дрездена на северо-восток - в Литву.

Однако и некоторые млекопитающие, не способные летать, тоже совершают далекие путешествия. Так, киты, за которыми охотятся из-за их мяса и жира, были помечены специальными безвредными гарпунами, и некоторые из них позднее добыты за сотни километров от места мечения. Как известно, тюлени тоже мигрируют с мест размножения, например с известных островов Прибылова в Беринговом море на юг до тропических вод Тихого океана, и обратно. Даже те млекопитающие, которые могут путешествовать только «пешком», совершают сезонные миграции на 160 и более километров, как некогда бизон в американских прериях или канадский северный олень - обитатель арктических тундр.

Морские черепахи проплывают в океане сотни километров от районов своего обычного обитания до песчаных побережий, где они откладывают яйца. Так, черепахи, которые вывелись в средней Атлантике на песчаных отмелях около острова Вознесения - приблизительно на полпути между Африкой и Бразилией, - мигрируют на запад до берегов Южной Америки и вновь возвращаются к этой маленькой группе островов. Другие черепахи мигрируют от берегов Флориды в отдаленные части Карибского моря. Даже некоторые мелкие черепахи, обитатели прудов и рек, мигрируют на несколько сот метров или даже на полтора-три километра от их обычного местообитания до песчаных участков, удобных для откладки яиц.

Рыбы также совершают удивительные миграции как в океане, так и в пресных водах. Всякий слышал о лососях и других рыбах, которые большую часть года проводят в море, часто за сотни километров от берега, но весной подходят к устьям рек и поднимаются по ним, преодолевая для достижения нерестилищ даже водопады. Многие другие рыбы совершают такие же миграции к местам нереста из глубоких озер по впадающим в них маленьким речкам. В водах океана тоже происходят обширные миграции, которые, однако, значительно сложнее изучать из-за трудностей лова или наблюдения за рыбами, плавающими на огромные расстояния и на больших глубинах.

Миграции не являются монополией только позвоночных животных. Кальмары, например, мигрируют по крайней мере на 160 километров вдоль берегов Европы. Для многих морских ракообразных характерны вертикальные миграции с глубин в несколько десятков метров к поверхности океана. По ночам через каждые 24 часа они всплывают на поверхность, перемещаясь таким образом примерно в те же условия слабого освещения.

Но наиболее хорошо известны и во многих отношениях наиболее удивительны миграции насекомых. Многие насекомые настолько мелки и так плохо летают, что могут путешествовать лишь благодаря ветру, далеко уносящему своих пассажиров. Некоторые из них часто уносятся вверх восходящими потоками воздуха, а затем, нередко пролетев сотни километров, очень плавно опускаются на землю, так как сопротивление воздуха значительно выше веса их тел. Пауки специально дожидаются благоприятного сочетания ветра и восходящих потоков воздуха, а затем выделяют длинные шелковистые паутинки, которых оказывается достаточно, чтобы подняться с земли. Но, помимо этих пассивных путешественников, среди насекомых есть и много хороших летунов, способных активно мигрировать на большие расстояния и почти так же хорошо придерживаться определенного маршрута, как это делают птицы и летучие мыши.

Бабочка-данаида

Так как насекомые очень малы, а численность их достигает астрономических величин, наблюдение за каждым насекомым в отдельности почти невозможно. Об их миграциях судят почти исключительно по данным несложной, хотя и трудоемкой регистрации их сезонного появления и исчезновения. Этот способ наблюдения убедительно показал, что различные бабочки, некоторые виды мотыльков и, возможно, некоторые стрекозы способны мигрировать на многие десятки и сотни километров. Недавно была испробована методика индивидуального мечения бабочек-данаид- многочисленного и далеко мигрирующего вида. Эта бабочка весит всего 0,4 грамма и значительно легче даже самого маленького колибри. Все же это сравнительно крупные бабочки, но если наблюдать их в полете, то создается впечатление, что они должны ежеминутно присаживаться на землю и отдыхать. Трудно поверить, что такие тонкие, словно бумажные, крылышки могут уносить этих хрупких насекомых на сотни километров во время регулярных ежегодных миграций. Многолетние наблюдения за сезонным появлением и исчезновением данаиды и других бабочек позволили биологам сделать предварительный вывод, что они мигрируют на значительные расстояния в северном и южном направлениях, несмотря на господствующие ветры и такие географические барьеры, как реки, озера или горные массивы.

Недавно это предположение было подтверждено и дополнено путем одновременного массового мечения, проведенного под руководством Ф. А. Уркхарта из Торонто. Метки представляли собой маленькие пронумерованные полоски бумаги, которые наклеивали на крылья. Таким способом с помощью энтузиастов и биологов-любителей были помечены многие тысячи бабочек-данаид. Некоторые из них, помеченные в Торонто (Онтарио), были обнаружены на острове Лонг-Айленд около Нью-Йорка и даже южнее, вплоть до Флориды и Техаса (рис. 4). Самое быстрое путешествие на очень большое расстояние совершила бабочка, выпущенная в Онтарио 13 сентября и пойманная за 2150 километров южнее, в Техасе, 25 октября того же года. Минимальная средняя скорость этого путешествия составляла 51 километр в день. Самый дальний из известных перелетов совершила данаида, прилетевшая из Онтарио в район Сан-Луис-Потоси в Мексике. Этот перелет занял у нее 4 месяца и 7 дней. Она не установила абсолютного рекорда скорости, но покрытое ею по воздуху расстояние поразительно - 3000 километров!

Мы слишком мало знаем о миграциях данаид и других бабочек, кроме самого факта, что они пролетают расстояния, сравнимые с перелетами птиц. И прежде чем мы вернемся к более изученным миграциям птиц, важно отметить громадный энергетический запас бабочек, позволяющий им совершать перелеты из Торонто к берегам Мексиканского залива в течение нескольких недель. Невольно создается впечатление, что наши современные познания в биологии нередко ограничены лишь частичным объяснением ее наиболее простых проблем.

вой линии хорошо заметные формы рельефа, телевизионная вышка и т п.), поворачивают в нужном направлении. Во всяком случае/почти все увозившиеся от гиезд птицы тра-
иьлпим * - -
тили иа возвращение к ним значительно больше времени, чем требовалось на полет по прямой. Естественно, что срок возвращения всегда оказывался прямо пропорционален расстоянию, на которое увозили птицу. Наконец, при массовых опытах с ласточками и другими птицами было выяснено, что процент вообще не вернувшихся птнц достаточно велик. То же наблюдается и при тренировке на дальние расстояния почтовых голубей: процент возвратов и их скорость быстро падают при увеличении расстояния.
Для ориентировки птиц во время перелетов существенное.значение имеют их поелегиездовые кочевки, во время которых они знакомятся с территорией. Работами Я. А. Внксне доказано, что выбор молодыми озерными чайками будущего места гнездования в значительной мере определяется нх знакомством с водоемами, полученным во время иослегнездо- вых кочевок. Эти наблюдения раскрывают одну из причин частого нарушения птицами так называемого «гнездового консерватизма», т. е. обязательного возвращения для гнездования к месту своего рождения. С другой стороны, они не оставляют сомнения в том, что зрительная память у птиц великолепно развита.
Затраты энергии во время перелетов впервые точно установлены в опытах на Куршской косе. На расстоянии 50 км друг от друга были построены большие ловушки. Разница в среднем уровне энергетических резервов у птнц, попавших в первую и вторую ловушки, составляла затраты энергии на 50 км полета. Выяснилось, что зяблики тратят на полет в -3,8 раза больше энергии, чем иа «существование», юрок и чиж - в 2,5 раза больше. Если учесть заведомо заниженные показатели энергии существования птиц в клетках, то разница между затратами энергии во время «обычной» жизни и иа перелетах будет еще меньше.
В. Р. Дольник с сотрудниками установил, что дальние мигранты, обладающие экономичным полетом, тратят около 3 ккал на 100 км полета. Если принять эти цнфры за основу, то затраты энергии будут примерно равны:

Средиземное море и Сахара (3600 км) - 108 ккал,
Мексиканский залив Балтийское море Черное море
(3500 км) - 105 ккал, (300 км)- 9 ккал, (500 км) - 15 ккал.

Расчеты эти формальны, они не учитывают возможности выбора птицами сильных воздушных течений, идущих в нужном направлении. Но тем не менее самые дальние мигранты из мелких птиц, весом 15"-30 г, должны иметь в организме энергетические резервы общим объемом не менее 100 ккал. Таким резервом служит жир.
Жир обладает калорийностью 9,5 ккал/г, тогда как калорийность образующихся в организме углеводов (гликогена) ниже более чем в два раза - 4,2 ккал/г. При сжигании в ходе работы жира высвобождается некоторое количество воды (так называемая метаболическая вода); пока птица тратит жир, она почти не нуждается в воде. Путь окисления жира в тканях птицы короче, чем при использовании с качестве источника энергии углеводов, что очень важно при высоком темпе обмена веществ. Наконец, при окислении углеводов образуется молочная кислота - одни из основных источников мышечного утомления. При окислении жира молочной кислоты не образуется, поэтому у перелетных птиц во время миграции жнр вытесняет гликоген из его основных хранилищ - печени и грудных мышц. Это дает значительный выигрыш. Примерно половина необходимого количества жира размещается в мышцах печени и брюшной полости. Другая половина откладывается непосредственно под кожей птиц; вначале подкожный жир откладывается только на.птерилиях, а потом - и на аптериях. У многих куликов, например, тело покрыто толстым слоем жира, который просвечивает под тонкой кожей. Масса птиц во время миграций на 20-40% больше обычного за счет жира. Чтобы обеспечить себя энергией в 100 ккал для дальнего перелета (порядка 3000 км), птица должна запасти около 11 г жира.
Обычно максимальное количество" жира соответствует необходимым затратам для совершения очередного «броска» во время перелета. Накопление жира у мелких птиц (при благоприятных условиях питания) идет со скоростью 0,1- 0,5 г/сут. Поэтому «набор» миграционного жира занимает не менее 10-15 дней (с учетом, что он начинается ие от нуля, а от какого-то ранее достигнутого уровня). Количество ¦потребляемой пищи резко возрастает, наблюдается гипер- ¦фагия, или переедание. В немиграционный период, даже при обилии пищи, гиперфагии и мощных жировых отложений не бывает. Нет этого и у оседлых птиц, которые никогда так не жиреют, как перелетные.
При истощении жировых резервов миграция прерывается и начинается усиленное кормление. В отдельных случаях мелкие птички за сутки могут накопить более \ г жира, а н клетке отощавшая птица набирает до 2 и даже 5 г жира н сутки!
Запасы жира необходимы для нормального перелета.
При осеннем перелете перепелов в Крыму вначале летят* по данным Е. П. Спангенберга, почти исключительно взрослые самцы с обильным запасом жира; их масса достигает 146 г. Позже среди пролетиых птиц постепенно начинают преобладать самки, а затем все чаще встречается молодь обоего пола, обладающая довольно значительным количеством жира. Когда же массовый- пролет перепелов закончится, на южном побережье «появляется поздняя молодь массой не выше 75 г, которая, по-видимому, не летит дальше, а частично гибнет в зимнее ненастье, частично благополучно переживает зиму. Такие молодые птицы никогда не образуют стай и высыпок, а одиночками (распределяются на площади южного побережья» (Спаигенберг, 1948, с. 89).
Для успешного окисления значительного количества жира в полете требуется обилие кислорода. Здесь следует обратить внимание на особенности дыхательной системы птиц, снабжающей организм кислородом. Легкие птиц невелики и занимают небольшую часть орудной полости. Очень мала.растяжимость птичьих легких, особенно при сравнении их с легкими млекопитающих. Более того, если у нелетящей птицы механизм дыхаиия сводится к приближению и удалению грудииы от позвоночника за счет работы межреберных мышц и движения ребер, то в полете этот механизм выключается, ребра делаются неподвижными. Но включается другой замечательный механизм - «двойное дыхание». В действие вступают воздушные мешки.
Кроме подсобной носоглоточной системы воздушных мешков, связанных с пневматизацией некоторых костей черепа, у птиц имеется сложная и огромная по сравнению с легкими система легочных мешков. Они отходят от разветвлений бронхов и в отличне от легких очеиь растяжимы. Ко проходящие в стейках воздушных мешков кровеносные сосуды не связаны с кровеносной системой легких, так что считать воздушные мешкн органами дыхания в прямом смысле нельзя. В то же время роль их в дыхании птиц велика.
Различают две пары самых крупных воздушных мешков- загрудные и брюшные, впереди от них лежат еще т.ри пары более мелких мешков. В сумме воздушные мешки наполняют все тело птицы, их ответвления проникают в кости, мускулы, позвоночник; у некоторых птиц ответвления воздушных мешков лежат между кожей и мускулатурой. Воздушные мешки играют решающую роль в вентиляции легких. П.ри вдохе воздух, богатый кислородом, наполняет не только легкие, но и воздушные мешки. При выдохе воздух из мешков вновь продувается через легкие н отдает им свой кислород. Мышцы, управляющие движением крыла, особенно важны: «они давят на передние мешки, продувая бывши» в них воздух через легкие. Так возникает «двойное» дыхание птиц, при котором усвоение организмом кислорода происходит при вдохе и при выдохе. Отсюда и высокая интенсивность окислительных процессов у птиц. Местом обмена газов служат не только легкие, ио и пневматические полости костей, одетые эпителием и богатые капиллярами. Кроме того гемоглобин крови птиц легко отдает кислород, поэтому выделение кислорода капиллярными сосудами в ткаии тела происходит очеиь интенсивно. С этим и связаны высокая постоянная температура тела птиц и энергичный обмен веществ. Число дыханий у мелких птиц очень велико: у воробьиных - около 90-100 раз в минуту, у колибри даже 108-146 раз (по другим сведениям - 180 раз), тогда как у коршуна-18, у кондора - 6, у эму - 2-3 дыхания в минуту. При беспокойстве количество дыханий и ударов сердца птицы резко возрастает.
Благодаря системе воздушных мешков и «двойному» дыханию, чем быстрее машет птнца крыльями в полете, тем лучше и полнее сменяется воздух в ее легких. Поэтому одышки при быстрых летательных движениях у птиц иет. Воздушные мешки имеют и другие важные функции. С их внутренних поверхностей происходит испарение, что особенно важно при сухой, лишенной желез коже. Тем самым успешность терморегуляции, в частности предохранение от перегрева важнейших органов тела (сердца, легких, кишечника, половых желез и пр.) в значительной мере определяется работой воздушных мешков. В холодную же погоду мешки способствуют сохранению тепла. Кроме того, воздушные мешки сокращают треиие между внутренними органами птицы, облегчают изменение их формы и объема -при наполнении зоба и пищевода. При броске в воду воздушные мешки ослабляют толчок, испытываемый организмом, а под водой они могут многократно прогонять один и тот же объем воздуха через легкие, До полной отдачи кислорода, чем продлевают время нахождения птицы под водой. Кроме того, в воде н на воде воздушные мешки способствуют регулированию удельного веса птицы. Наконец, у некоторых птиц воздушные мешки раздуваются при токовании (фрегат) или играют роль резонаторов.
Энергетика полета обеспечивается и приспособлениями к нему кровеносной системы птиц: у них полностью отделена артериальная кровь от венозной, сердце четырехкамерное и сравнительно крупное. Особенно большие сердца у хорошо летающих птиц. При приблизительно равной массе самих птиц сердце чеглока составляет 1,7% общей массы тела, у пустельги - 1,19, а у сороки -¦ только 0,934%. Наибольшая относительная масса сердца у самых мелких птиц: у пенечки-трещотки-1,829%, а у колибри - 2,4-2,85%! Повышенная интенсивность кровообращения связана с большой потерей тепла V мелких птиц, имеющих «невыгодное» соотношение объема тела и его поверхности. Так, потеря тепла на килограмм массы за 1 ч для утки равна 6 ккал, для голубя - 10 и для воробья - 35. Относительная масса сердца увеличивается также у северных и горных подвидов.
Энергичный обмен веществ обусловлен еще и большой частотой сердцебиений; у мелких птиц частота пульсаций сердца заметно выше, чем у крупных. Сердце воробья сокращается 460 =раз в минуту, у галки - 342, у каиюка - 301, у кряквы - 317, у индюка--93, у страуса--140 раз. Эти цифры примерны; в состоянии покоя сердце бьется почти в два раза медленнее, чем при быстром движении. У разных особей вариации также могут быть велики: у домашних кур - 140--390 сердцебиений в минуту, у голубей-136- 360, у зеленушки - 703-848, у щегла - 914-925. У колибри в состоянии покоя пульс достигает 500 ударов в минуту, в полете же - до 1200 ударов при 600 дыханиях amp; минуту. Правда, цри ночном оцепенении и снижении температуры тела до 15-20°С (по некоторым данным, даже до 10-12°) пульс колибри снижается до 100-50 ударов в минуту. Таким образом, напряженность кровообращения у птиц хорошо соответствует большим затратам энергии во время полета.

Перелеты птиц всегда привлекали к себе внимание человека, особенно охотника. Зимующих в наших краях охотничьих птиц совсем немного. А главные объекты спортивной, любительской охоты доступны нам только в очень короткое время. Выведутся птенцы, взматереют, и не так уж много времени пройдет, как, собравшись в стаи, птицы отправятся на юг, в теплые страны.

Охотник знает, какими массами летят пролетные охотничьи птицы весной, когда они торопятся к местам гнездования, или осенью, когда подросшие молодые птицы отправляются в свое первое путешествие, которое для многих из них оказывается и последним. Птицы летят через горы и пустыни, пересекают моря, а иной раз и океаны. Тысячи их скопляются иногда ночью около маяка и гибнут, разбившись о его стекла. Других подхватывает шторм в открытом море, топит или забрасывает в места, где маленьких пернатых странников все равно ждет гибель.

"Ночная трагедия" - так назвал перелеты известный английский натуралист Диксон. Столько бед подстерегает птиц на их длинном и опасном пути, говорил он, а они все-таки летят, летят, гонимые могучим инстинктом перелета.

Много вопросов возникает, когда мы затрагиваем тему перелетов птиц. Почему летят птицы, куда? Как они узнают путь и время? От нас они могут отлетать осенью потому, что им стало неуютно - наступает неблагоприятное время года. А как они могут знать свое время, когда им надо к нам прилетать? И чем ближе мы знакомимся с проблемой миграций птиц, тем больше возникает вопросов. Много проведено исследований перелетов птиц, много написано популярных книг и статей в журналах, а интерес к теме не ослабевает, ответа на все эти вопросы еще не получено.

Но кое-что уже ясно. Нет в перелетах птиц никакой "трагедии". Еще в свое время С. А. Бутурлин, а значительно позднее немецкий ученый Кипп обратили внимание на то, что оседлые птицы более плодовиты, чем близкие к ним перелетные виды. Но весной приступает к размножению в общем такое же количество птиц, как и весной прошлого года. Куда же делся более многочисленный приплод оседлого вида? Он пошел на покрытие убыли в численности вида в осеннее и особенно в зимнее время. Выходит, что не только плодовитость, но и смертность среди оседлых птиц больше, чем среди птиц перелетных. Но гибель перелетных птиц происходит концентрированно: в короткий промежуток времени и в каком-то определенном месте гибнет сразу много птиц. А оседлые птицы гибнут рассредоточение, гибель их никому не бросается в глаза, хотя в конечном счете они гибнут в большем количестве.

Да и само явление перелета в целом следует рассматривать как биологическое приспособление, позволяющее птицам избегать неблагоприятных зимних условий жизни на родине, сохранить свое поголовье. Если перелет птиц и кончается гибелью многих из них, то все же можно сказать - птицы выбирают из двух зол меньшее: на зиму оставаться на родине птицам нельзя, они к зимним условиям не приспособлены.

В жизни птиц сезонные миграции не катастрофа, не редкостное явление. Это нормальное звено в годичном цикле жизни, с которым связана вся ритмика птицы, ее физиология. В сущности здесь нет ничего из ряда вон выходящего, что отличало бы перелет от других явлений в жизни животных. Перелет ничуть не более "загадочен", чем, скажем, явление размножения, "инстинкт" гнездостроения, забота о потомстве и т. д. Многие стороны этого явления уходят своими основаниями в изучение высшей нервной деятельности животных и в общие законы, определяющие связь организма со средой, И пока в этих вопросах не все еще уточнено, не будет ясности и в объяснении птичьих перелетов. Но для того чтобы понять глубокие корни явления, необходимо точно знать, как оно происходит, т. е. надо хорошо знать описательную сторону явления. К сожалению, и здесь еще многое неизвестно. Ибо требуется знать не общую картину явления, а его конкретные детали.

В одних местах перелет птиц происходит очень интенсивно а в других - перелета нет или он очень слабо выражен.

Долгое время в орнитологической науке существовала теория пролетных путей. И в самом деле: можно наметить на карте линии или, чаще, неширокие полосы, где пролетают весной или осенью массы птиц разных видов, а также территории, где летят только местные птицы. Много было высказано суждений и о том, что означают эти пролетные пути, как они произошли, как эти пути связаны с историческим прошлым земли.

Теперь многие говорят, что пролетных путей нет, что птицы летят широким фронтом. Тем самым снимаются с повестки дня и все "объяснения" пролетных путей, связь перелетов с историей формирования ландшафтов. Объяснение пролетным путям искали главным образом в историческом прошлом земли, а направление пролета ищут в современных экологических условиях.

Самая общая, поверхностная картина хода перелетов птиц выяснена наукой в достаточной степени. Теперь, чтобы лучше разобраться в явлении, надо проследить ход перелета в пределах одного вида по отдельным популяциям * . Здесь выявляются интересные вещи. Раскрыть их помогает кольцевание.

* (Популяция - группа родственных особей растительного или животного мира определенной области естественного распространения. )

Оказывается, что птицы одного вида, гнездящиеся близко друг к другу, летят нередко в разных направлениях, в разные места. Так, например, чайки с озера Киёво летят зимовать в разные места, в общем на юго-запад. Окольцованных на Киёво чаек можно встретить зимой в северной Италии, на Балканах, в дельте Нила и даже восточнее. Чайки из других колоний тоже имеют свой веер разлета, который в значительной степени перекрывается веером разлета киевских чаек. Но здесь нет "произвола", нет беспорядка. Оказывается, что чайки каждой колонии разбиваются на несколько стаек, каждая из которых летит впоследствии своим путем и имеет свои места зимовок.

И весной они возвращаются, видимо, теми же путями обратно. Также и цапли с Рыбинского водохранилища летят отдельными стайками в разные стороны и тоже каждая своим путем. Это же относится и к уткам. Гнездившиеся на северо-востоке Европы и в низовьях Оби утки собираются для линьки в дельту Волги. Там каждая стайка имеет свое место, которого придерживается ежегодно. Перелиняв, стаи поднимаются на крыло и разлетаются затем в самых различных направлениях и по разным путям. Большинство стаек придерживается все же западного и юго-западного направлений и попадает в Средиземноморье. Некоторые стайки летят на юг или юго-восток, зимуя в Индии. Но есть стаи, летящие из дельты Волги на север (точнее, северо-запад), а затем на запад и попадают они зимовать в Англию, иногда в Нидерланды. Птицы летят повсеместно и встречаются всюду, где только есть водоемы. На самом деле это сложное переплетение пролетных путей отдельных популяций.

Даже грачи, летящие весной всюду сплошным фронтом, по нашему мнению, придерживаются определенных путей. Перелетная стая грачей летит от одного места к другому, совершая повороты, которые не случайны, так как оказывается, что следующие стаи проделывают тот же путь и изменяют направление полета в тех же местах, где и предыдущие.

Наблюдения на Плещеевом озере показали, что многие птицы (зяблики, озерные чайки, разные виды уток, кулики) летят там узкими "струйками", которые имеют извилистые очертания. Весной в Трансиордании один ученый наблюдал, как стайки обыкновенных горлиц летели одна за другой одним и тем же путем. Всего отмечено было 17 стаек. Летели они настолько далеко друг от друга, что одна не могла видеть другую, т. е. каждая летела самостоятельно, а места, над которыми они летели, были одни и те же.

Места зимовок, направления перелетов, так же как и места гнездования, у птиц весьма постоянны. Однако экспериментальное вмешательство может привести к изменению направлений перелета, мест зимовок и даже мест гнездования.

Так, мелкие воробьиные птицы, отловленные в Западной Европе на осеннем пролете и выпущенные в 300-400 километрах западнее на той же широте, продолжали лететь параллельно старому руслу пролета и остановились на зиму на берегу Средиземного моря, в 300-400 километрах западнее своих обычных зимовок.

А весной отловили на Куршской косе (южный берег Балтийского моря) и выпустили на границе с Данией, во Фленобурге, серых ворон. Эти вороны в то же лето были найдены на гнездовании в Скандинавии, а не в Прибалтике, где им полагалось бы гнездиться.

Среди орнитологов одно время широко было распространено мнение, что пролетные пути птиц отражают историю расселения вида. Согласно этому взгляду изучение пролетных путей позволяет восстановить, каков был облик земли раньше, где было море, где была пустыня. "Знание" птицами своего пролетного пути считалось наследственным. Полагали, что в силу наследственного инстинкта птицы летят из поколения в поколение над одними и теми же местами и ничто не может изменить направление их пролета. И действительно, есть некоторые случаи пролета, их можно назвать парадоксальными, которые подтверждают этот взгляд. Например, на северо-восток материка Северной Америки, как правило, птицы прилетают весной общим направлением с юга, со стороны Центральной Америки, и ряд птиц летит из Северной Америки дальше в Гренландию. А вот обыкновенная каменка, которая распространена на гнездовье главным образом в Европе и Азии, летит на свои гнездовые участки в Гренландии и в арктической Канаде из Африки через Европу и Британские острова. Есть все основания думать, что эти каменки и расселились в Гренландию и Канаду со стороны Британских островов через Исландию. На другую сторону Америки, на Аляску, эта каменка проникла в свое время из Сибири, и теперь она повторяет путь своего расселения, возвращаясь с Аляски на зимовку в Азию. Подобным же образом возвращаются с Аляски в Азию варакушка, желтая трясогузка, пеночка-весничка.

Странным кажется, что в то время как большинство птиц., которые появляются весной в европейской части СССР, летят по направлению с юго-запада на восток, за Урал, есть несколько видов, которые прилетают к нам весной с востока, из-за Урала, навстречу направлению основных перелетных птиц. К этим птицам относится пеночка-таловка, которая сравнительно недавно переселилась к нам в Европу из Сибири, кулик-мородунка и некоторые другие. Действительно, эти птицы летят весной в общем так, как они когда-то расселялись. Но это отдельные случаи, а не общее правило.

Можно вполне уверенно утверждать, что если таловка или мородунка расселятся еще дальше на запад в Европу, то они, став европейскими птицами, оторвутся от своего родного края и будут в дальнейшем улетать уже не на "родину вида", а на новые зимовки в юго-западном направлении и прилетать в дальнейшем оттуда вместе с общим ходом весны.

Часто говорят, что птицы летят осенью на юг в теплые страны. В это утверждение надо внести некоторые уточнения. Главное для птиц не то, чтобы страны, куда они летят, были теплыми, главное, чтобы в них в этот период было много корма. Ради этих кормных мест птицы летят не всегда на юг. Например, кайры с берегов Баренцева моря перемещаются осенью просто в западном направлении и зимуют в северной Атлантике, примерно в тех же широтах, где и гнездятся. А жаворонки зимуют в большом количестве в холодных нагорных степях Центральной Азии, где зимой значительно холоднее, чем, скажем, под Москвой, но мало снега и корм на земле всегда есть. Под Москвой теплее, но много снега и наземный корм жаворонкам недоступен. Этим все определяется.

Перелетных птиц можно подразделить на две основные группы. Первая группа охватывает рано прилетающих птиц. Эти птицы (грачи, скворцы, жаворонки и др.) появляются у нас с первыми признаками весны. Они летят в основном в северовосточном направлении и скорость их весеннего пролета более или менее совпадает со скоростью передвижения всего фронта весенних явлений. Грач может в один час пролететь 40 километров. А во время весеннего перелета он передвигается на такое расстояние за сутки. Вот и говори после этого, что птица весной торопится к местам своего гнездования. Быстрей весны, видимо, не полетишь.

Рано прилетающие птицы имеют весьма колеблющиеся сроки весеннего прилета. Колебание в этих сроках может доходить в разные годы до 40-44 дней. Все зависит от хода весны. Интересно, что места зимовок у таких птиц расположены недалеко - в юго-западной Европе и в Северной Африке. Некоторые из них зимуют и на юге нашей страны. Сроки и направление их миграций определяется погодой. Да и места зимовок расположены у них там, где позволяет погода, а в отдельные зимы они могут отлетать, в зависимости от обстоятельств, то дальше, то ближе.

Сложнее дело обстоит с другой категорией птиц, с птицами, прилетающими поздно. Они улетают от нас очень далеко, нередко за экватор. Прилетают поздно и в более сжатые сроки, чем рано прилетающие виды. Колебания в сроках прилета обычно не превышает 10-11 дней. Иной раз кажется, что прилет их мало зависит от состояния погоды. Но это неверно. Синоптическая картина прилета стрижей довольно определенная. Но если меня спросят, как краснозобик, зимовавший на Тасмании, узнает, что ему "пора лететь" на Таймыр, ответа не будет. Впрочем, когда у нас дело идет к весне, в Тасмании приближается осень, возможно, это дает сигнал краснозобику, что пора улетать, и он начинает свое весеннее движение на север через экватор.

Вполне вероятно, что так именно обстоит дело с полярной крачкой. Этот маленький длиннокрылый летун вполне может быть назван птицей, не любящей ночи. Крачка гнездится у нас на полярном севере. В это время там круглые сутки день. Зимует эта крачка в южной части Атлантики и в южных районах Индийского океана, где тоже бывает в это время полярный день. Только во время перелетов через умеренную и экваториальную зоны полярная крачка узнает регулярную смену дня и ночи. Поэтому вполне вероятно, что у нее пробуждается стремление к перелету, когда на местах зимовок начинаются быстро удлиняющиеся ночи.

Когда говорят, что перелеты вызываются внешними условиями - состоянием погоды, наличием кормов и т. д., это совершенно справедливо. Но не надо думать, что жизнь птиц полностью зависит от погоды. Такая жизнь была бы невозможна. У птицы, как и у всякого другого живого существа, выработалась своя определенная связь с внешними условиями, отдельные капризы погоды и случайные колебания в условиях среды на нее не влияют. Птица имеет свой исторически сложившийся цикл изменений физиологического состояния организма, что позволяет ей в разное время года реагировать на изменения условий жизни по-разному.

Бывает, что в начале июня наступают холода, летающие насекомые исчезают, ласточки попадают в трудное положение. Мне в 1930 году удалось найти после таких холодов в норах берегового обрыва Плещеева озера более 30 погибших береговых ласточек. Обратного отлета не было. Но стоит только появиться первым намекам на ухудшение условий жизни в конце лета - и птицы уже отлетают.

Наличие внутреннего физиологического ритма приводит к тому, что некоторые виды птиц (горихвостки и другие) начинают проявлять стремление к перелету как будто бы и без всякой связи с внешними условиями, когда они сидят в стандартных домашних условиях в клетках.

Однако настоящей независимости от внешних условий, конечно, нет. Птица воспринимает внешний мир иначе, чем мы. Бывает, мы не замечаем изменений, а птица уже отмечает их для себя. Например, изменение давления и другие сигналы, которые пробуждают в ней стремление к отлету. Мы еще не знаем этих сигналов, но это дело времени.

Хорошим примером тому, что характер перелета птиц зависит от внешних условий, а не от наследственного, неизменяемого инстинкта служат опыты, проведенные финским ученым-биологом Великангасом с кряковыми утками. Как известно, утки, гнездящиеся на Британских островах, оседлые птицы, Инстинкта перелета у них явно нет. Утки Карельского перешейка все перелетные. Они имеют свои пролетные пути и свои места зимовок. Великангас взял яйца английских кряковых уток, перевез их на Карельский перешеек и подложил под местных уток. Что же? Как вели себя выведшиеся в этих условиях птицы? Они реагировали на условия жизни Карельского перешейка, как настоящие местные жители. Они отлетели, правда, с некоторым запозданием по сравнению с местными утками, и весной возвратились, пользуясь теми же направлениями перелетов, которыми пользуются карельские утки. Значит, нет наследственного инстинкта, который проявляет себя неизменно в любых условиях. Нет и "гена" перелетности.

Сейчас сезонные перелеты птиц понимаются как биологическое приспособление к резко изменяющимся по сезонам условиям жизни. Это позволяет птице жить какую-то часть года там, где в условиях оседлости она жить не могла бы. При этом некоторые виды птиц ясно обнаруживают свою зависимость от изменений среды, у других эта зависимость затушевана и проявляется более сложно.

Спрашивают нередко: устают ли во время перелетов птицы? Чтобы ответить, напомню сначала некоторые общеизвестные факты из области перелетов птиц. Небольшой куличок-краснозобик, который весит не более 60 граммов, гнездится на севере Таймыра, а на зимовку летит в Южную Австралию, Тасманию и даже на Новую Зеландию. Дорога большая, и без отдыха ее, конечно, не пролетишь. Не меньший путь и у полярной крачки. Берегами моря летит она от северного побережья Сибири в Атлантический океан, сворачивает затем на юг и зимует в приантарктических частях Атлантики.

И еще пример. Тонкоклювый буревестник, гнездясь на небольших островах Бассова пролива (между Южной Австралией и Тасманией), на зимовку перелетает на север Тихого океана и может быть встречен в это время у берегов Камчатки, даже иной раз у острова Врангеля. Конечно, при перелетах птицы отдыхают - одни на суше, другие прямо на воде. А вот насколько устают при подобном длительном перелете птицы, до сих пор не выяснено.

Вникнем в следующие факты. Совсем маленькая птичка - горихвостка, зимовки которой расположены в Экваториальной Африке, в период выкармливания птенцов налетывает в сутки, как подсчитывал А. Н. Промптов, около 44 километров. На юг к своим зимовкам она перемещается тоже со скоростью примерно 44 километра в день. Неутомимый летун - обыкновенный стриж, по сообщению того же А. Н. Промптова, делает за день, собирая корм, до 1000 километров. Это значит, что за сутки стриж вполне может слетать от Москвы до Одессы. Устает ли он при этом? Не знаю. Возможно.

Сейчас хорошо известно, что истинный рекордсмен по скорости полета среди птиц (140 километров в час) - колючехвостый стриж летит от своей гнездовой области к зимовкам целых два или два с половиной месяца. Можно ли предполагать, что этот стриж во время осенних перелетов "устает"? Видимо, нет.

Довольно точные цифры известны для белого аиста. От своих гнездовий в Средней Европе до Южной Африки (через Малую Азию) белый аист летит два с половиной - три месяца. Путь его - около 10 000 километров. Таким образом, если считать, что аист летит 80 дней, выходит, он проделывает в сутки всего 120 километров. Не такая уж значительная работа для такой крупной птицы, как аист! Вряд ли при таких условиях можно говорить, что аист устает от полета и, особенно, если принять во внимание, что он при всяком удобном случае стремится использовать поддержку воздушных потоков, прибегая к весьма малоутомительному парящему полету.

Впрочем, известны и несколько иные цифры. Так, аист из провинции Бранденбург (окольцованный) через 6 дней после отлета был пойман в северной Венгрии, проделав за это время (если считать по прямой) 640 километров. Таким образом, суточная "норма" полета была у этого аиста 91 километр. Это совсем уже мало. С другой стороны, в северной Италии был добыт аист, который за 5 дней пролетел 1200 километров, выходит, в сутки он летел в среднем 240 километров.

Впрочем, все это средние цифры. Иной раз птица просто вынуждена лететь быстро и довольно долго (над морем или над лишенной жизни пустыней).

Но в этом случае птицы стремятся облегчить свое положение, выбирая наиболее короткие отрезки пути над морем, а в пустыне многие парящие птицы летят как бы в "воздушной трубе", там, где имеются сильные восходящие потоки воздуха, которые и облегчают птице ее перелет.

Иной раз, однако, птице не удается пойти по пути наименьшего сопротивления. Хороший пример этому - перепела. Целыми днями выжидают они на Южном берегу Крыма наиболее благоприятной погоды и все же, когда они окажутся, наконец, на другом берегу моря, видно, что это сильно уставшие птицы.

Среди птиц есть совершенно исключительные, например бурокрылая ржанка. Она летит от Аляски до Гавайских островов все время над морем - 3000 километров. Полвека назад известный физиолог Пюттер подсчитал, что смерть от истощенная наступает у птицы при потере 40% ее живого веса. А ржанка теряет 1% веса после поле на расстояние 26,2 километра, 30% веса она потеряет, пролетев немногим меньше 800 километров. Это и надо считать максимально возможной дальностью полета бурокрылой ржанки без отдыха и приема пищи. Как же быть тогда с тремя тысячами километров? Птица пролетает их явно без остановки (останавливаться ей негде), кормиться на воде она не может. Приходится думать, что птицы, как и все другие живые существа, могут в исключительных случаях мобилизовать все свои жизненные силы. Возможно также, что расчеты Пюттера несколько преуменьшают рабочие возможности птицы.

Сейчас известно, что у колибри 2 грамма жира обеспечивают возможность непрерывного полета в течение 24-26 часов со скоростью 40 километров в час, это около тысячи километров полета, т. е. дает возможность колибри перелететь Мексиканский залив, что она и делает в действительности.

Зимуют птицы в большинстве случаев не на Ниле или Каспии. Зимовки начинаются уже на севере, например у нас в Москве.

Пройдитесь по центральным улицам Москвы зимним вечером, и вы легко сможете наблюдать, как огромные стаи серых ворон собираются на крышах Малого театра и других крупных строений города. Это не подмосковные вороны. Здесь в Москве расположены зимние квартиры ворон, прилетевших к нам с севера. Таким образом, Москва входит в область зимовок перелетных серых ворон.

Британские острова это тоже еще не юг. Они расположены примерно на той же широте, что и Москва, однако там в массе зимуют скворцы, много летит туда на зимовку наших уток, известны также большие зимовки чаек. А у берегов Голландии расположена основная зимовка черных казарок. Птиц там бывает, как пишут очевидцы, видимо-невидимо.

Размеры зимовок в умеренных широтах довольно велики. Ю. А. Исаков, например, указывает, что на Мекленбургском побережье (ГДР) бывает одновременно до 150 тысяч уток, а в Нидерландах до 360 тысяч уток, 65 тысяч гусей и 100 тысяч лысух. В числе зимующих в Средней и Западной Европе птиц преобладают утки и гуси, прилетевшие из северных районов европейской части СССР и из Западной Сибири.

Зимовать птицы вовсе не должны на каком-то "далеком юге". Возможность зимовок уток (как и других водоплавающих птиц) определяется как наличием подходящих для этого водоемов, так и температурными условиями зимнего времени.

Еще в двадцатых годах В. В. Станчинский доказал, что севернее прохождения изотермы января -4° могут зимовать лишь единичные утки (и то не ежегодно) и там, где остаются незамерзшие на зиму водоемы. Иногда крякву можно встретить зимой на водоемах Московской области, а подчас и севернее. Область с изотермой января -2° служит уже зимовкой большого числа водоплавающих птиц, кроме уток, гагар и поганок, лебедей, а также некоторых куликов. А южнее изотермы +2° располагается уже область регулярных и многочисленных зимовок птиц. Можно указать в качестве общей закономерности, что нырковые утки зимуют несколько севернее, а настоящие, так называемые речные, или благородные, утки - южнее. Благородные утки зимуют нередко и в Экваториальной Африке - у озера Чад и по среднему течению Нигера, в болотных истоках Нила и в области больших африканских озер, от озера Рудольф и до озера Танганьика, т. е. уже в южном полушарии.

Основная масса азиатских уток зимует по разливам Гильменда, в дельте Инда и по болотам Большого Качского Ранна. Есть значительные зимовки в низовьях Евфрата и Тигра. В дельте Нила зимуют главным образом наши перелетные птицы, численность их там определялась в 30-х годах в 250 тысяч особей. Некоторые наши птицы зимуют и в Америке. Туда улетают, например, кулик-дутыш и, частично, бурокрылая ржанка. Существуют и совсем северные зимовки птиц. Например, у берегов Исландии и даже в водах Земли Франца Иосифа (толстоклювые кайры).

Есть и совсем отдаленные, южные зимовки. Например, средний кроншнеп и малый веретенник из северо-восточной Сибири могут оказаться на зимовке в Новой Зеландии, когда там разгар лета.

На территории нашей страны наиболее значительные зимовки водоплавающих птиц располагаются на южном Каспии. Только в заливе им. Кирова в Кызылагачском заповеднике собирается зимой (когда их не истребляют и не распугивают) до 4700 тысяч уток, около 2100 тысяч лысух, много гусей, а также лебеди и фламинго. Общее число птиц, зимующих в Азербайджане, составляет, согласно Ю. А. Исакову, видимо, более 10 миллионов.

Итак, утверждение, что птицы зимуют далеко на юге, в жарких странах, не всегда оправдывается. Англия, какой же это юг? А Исландия? Что же касается птиц, действительно летящих на юг, то они не всегда попадают там в жаркие страны. Так, давно уже известна массовая зимовка жаворонков в степях Центральной Азии. Теперь стало известно, что и на Памире, на высоте 3600-4200 метров, зимует сравнительно большое число птиц. Этому способствует отсутствие там снежного покрова на большей части субальпийского пояса и наличие незамерзающих участков на некоторых реках и озерах, где имеется выход горячих ключей. Хоть и холодно, но нет снега и корм для птиц доступен, а это главное.

Спрашивают нередко: как ведут себя птицы на зимовках? По-разному. Водоплавающие птицы держатся обычно большими стаями, причем совершают на зимовках и местные перелеты.

В Азербайджане, например, гуси, ночующие в заповеднике, вылетают на дневную кормежку за его пределы на рисовые поля и на заходе солнца возвращаются обратно. Утки поступают иначе. Они отдыхают в заповеднике днем, но едва наступит темнота, как стая за стаей со свистом летит над головой наблюдателя, устремляясь на кормежку из заповедника. На отдыхе эти утки проявляют очень мало активности, можно сказать - ничем не интересуются. Поэтому организовать их отлов в заповеднике для целей кольцевания в высшей степени трудно: птицы не идут в ловушки, сколько бы перед ними ни рассыпали приманки. Держатся птицы однажды избранных зимовок из года в год. Если наступает похолодание, они могут несколько переместиться к югу, в Северный Иран, но с потеплением возвращаются.

Стайный образ жизни ведут на зимовках не все птицы. Ряд воробьиных птиц держится и зимой в одиночку и, что примечательно, каждую зиму (если можно говорить о зиме в местах их зимовок) проводит на одном и том же месте. Есть виды птиц, которые ведут себя там совсем не по-зимнему. Наша зарянка в Северной Африке захватывает в это время небольшой участок территории, точь-в-точь, как это она делает в гнездовое время, защищает этот участок, т. е. не пускает в него своих собратьев и при этом даже поет и достаточно интенсивно. Такое поведение в корне противоречит представлению о зимней жизни птиц.

Интересно ведут себя на зимовках врановые птицы и многие чайки. Зимой места ночевок и кормежки у них строго разделены. Большая стая разбивается ранним утром на маленькие стайки, каждая из них летит своим путем на кормежку (за город), там стайки рассыпаются, и птицы бродят нередко поодиночке. Но вот приближается вечер. Каждая стайка вновь собирается в своем определенном месте и одним и тем же постоянным путем возвращается к месту ночевки всей массы зимующих здесь птиц.

Спрашивают иногда: сколько месяцев живут птицы на зимовках? Но знают ли читатели, сколько времени живут птицы там, где они гнездятся? Сопоставляя эти два вопроса, можно узнать интересные вещи. Некоторые виды птиц прилетают на места размножения совсем на короткий срок - скорее "в гости", чем к себе домой - и значительно больше времени проводят на зимовках, "на чужбине". Так, пеночка-весничка проводит в гнездовой области в Западной Европе около 100 дней, а на зимовках 172 дня и, кроме того, 92 дня она находится в миграционной области. Черноголовая славка на зимовке проводит 180 дней, а в гнездовой области 90 дней, остальные 96 дней - в миграции.

Есть птицы, которые больше времени проводят в пути, нежели на месте. Сорокопут-жулан тратит на перелеты ежегодно 160 дней, 105 дней он находится на зимовках и только 100 дней в месте гнездования. Белые аисты проводят в миграции почти полгода. Это относится и к колючехвостым стрижам. Обыкновенные стрижи держатся в умеренных широтах Европы 70-80 дней, а на зимовках значительно дольше.

Птицы нашего севера, особенно тундры, очень недолго пребывают в местах гнездования, большую часть года они проводят на зимовках и в области миграций. Размножающиеся там белохвостые песочники держатся в тундре 65-70 дней, самцы-турухтаны еще меньше, около 60 дней. Остальное время тратится на перелеты и зимовки.

Массовое скопление птиц на сравнительно небольшой территории должно побуждать нас к особенно бережному к ним отношению. Малейшее неблагоприятное воздействие со стороны человека или со стороны природных условий - и под серьезную угрозу ставится поголовье охотничьих птиц обширных территорий нашего севера. Поэтому существуют международные конвенции по охране птиц, которые предусматривают как охрану птиц во время миграций, так и охрану их на зимовках. Многие зимовки птиц объявлены заповедниками.

Однако законов, охраняющих птиц, еще недостаточно. Надо охранять не только птиц, но и места, где они зимуют. А это вовсе не простое дело. Известно, что резкое изменение условий жизни птиц на зимовках может привести к катастрофическим для вида последствиям. В этом отношении показательна судьба эскимосского кроншнепа в Северной Америке. Когда в конце прошлого столетия широко распахали ранее девственные аргентинские степи, где проводила зиму эта птица, численность ее резко сократилась. А если к этому добавим безудержное истребление этого кулика на пролете в долине р. Миссисипи, то станет понятным, почему эскимосский кроншнеп числится теперь почти исчезнувшей птицей.

Судьба зимующих охотничьих птиц, а следовательно, и судьба охоты и охотничьего промысла по перу в значительной степени зависит от того, в каком состоянии находятся сами зимовки. А здесь есть о чем подумать. Ведь утки зимуют в конце (Концов в немногих, весьма определенных местах. Хотя многие из них, а также гуси и лебеди рассеиваются зимой на обширной! пространстве, однако в пределах этого пространства они встречаются не повсеместно, а лишь в немногих, ограниченных по площади районах, которые и служат местами их постоянных зимовок - низовья Евфрата и Тигра, дельта Нила, у нас низовья Куры и Атрека и некоторые другие места. Процесс освоения этих мест человеком происходит сейчас весьма интенсивно. Обваловывание рек прекращает их зимние разливы, заболоченные прежде территории осушаются и распахиваются. По этой причине исчезли уже прекрасные зимовки в Восточной Англии, в низовьях Терека и в Муганской степи. Наблюдается резкое ухудшение утиных угодий в дельтах Терека, Куры, Роны, По, под явной угрозой судьба дельты Мааса и Нила. Не лучше обстоит дело с лагунами и мелководными морскими заливами. Почти полностью осушены Ленкоранские морца, осушается Венецианская лагуна. А если добавим к этому, что бухты и выходы рек в моря загрязняются нефтью, то перспектива существующих сейчас массовых зимовок птиц окажется весьма плачевной.

Однако выход есть и из этого положения - наряду с исчезновением старых зимовок возникают новые. В большом количестве создаются водоемы нового типа - каналы и водохранилища, общая площадь которых значительна. Уже сейчас, например, в Англии и Уэлсе число бытовых водохранилищ достигает 550, их площадь около 14 тысяч гектаров, на некоторых из них зимует более чем по 1000 уток. По-видимому, судьба больших зимовок уток предрешена - их сохранить невозможно. Но вместо этого надо уже сейчас обратить внимание на новые, пусть небольшие по площади водохранилища, способствовать созданию на них благоприятных для зимовок водоплавающих птиц условий и тщательно их охранять в зимнее время. Небольшие, но очень многочисленные зимовки уток, более или менее равномерно рассеянные по территории южной части нашей страны, могут при правильной постановке дела компенсировать гибель старых, заслуженно пользующихся мировой славой зимовок. Здесь многое зависит от инициативы и отношения к делу охотничьей общественности. Надо, чтобы в каждой области, в каждом районе, где только могут возникнуть подобные маломасштабные зимовки, были приняты.все меры к их улучшению и к охране на них птиц. Положительные результаты могут сказаться скорее, чем мы предполагаем.

Представители многих (более трети от общего числа) видов птиц в течение своей жизни совершают регулярные перемещения на разные расстояния – мигрируют. В большинстве случаев миграции являются сезонными и связаны с тем, что в летний период птицы размножаются там, где больше корма и меньше хищников, а на зиму улетают в места с более теплым климатом. Так, многие водоплавающие и околоводные птицы размножаются в арктической тундре, а зиму проводят в тропиках или субтропиках.

Главные пути сезонных миграций соединяют Евразию и Африку, Евразию и Юго-Восточную Азию и Австралию, а также Северную и Южную Америку. Они сложились, по-видимому, в ходе истории расселения тех или иных видов и не обязательно представляют кратчайшие расстояния. У некоторых видов птиц миграционные пути извилисты, что может быть связано с выбором оптимальных мест для промежуточных остановок (например, у журавлей) или отражать эволюционную историю видов или отдельных популяций. Например, пеночки-таловки, проводящие лето на Аляске, по окончании периода размножения пересекают Берингово море и летят к местам зимовок в тропической Азии через Сибирь. Многие птицы мигрируют на огромные расстояния - более 10 000 км, например полярная крачка или бурокрылая ржанка. В других случаях сезонные перемещения очень незначительны. Например, виргинский и калифорнийский перепела, проводящие лето высоко в горах, на зиму откочевывают в долины - на расстояние всего около 40 км. Правда, вследствие перепада высот изменение климатических условий при этом эквивалентно перемещению на 1600 км к югу.

Быстролетающие и способные кормиться прямо на лету птицы, такие, как стрижи, ласточки и колибри, предпочитают путешествовать днем. Мелкие виды или птицы, ведущие скрытный образ жизни (крапивники, кукушки, водяные пастушки), часто путешествуют ночью, а днем отдыхают и кормятся. Многие околоводные и водоплавающие птицы мигрируют как днем, так и ночью. Большинство птиц летит на высоте не более 1500 м (обычно гораздо ниже), однако те виды, чьи миграционные пути проходят над горами, могут подниматься в воздух до высоты 6-9 км над уровнем моря. Средняя скорость при перелетах у мелких птиц обычно не превышает 50 км/ч, ястребы за час могут преодолевать 50-60, а утки - 80-95 км; за сутки птицы пролетают от 30-50 км (синицы) до 200-300 км (славки, мухоловки). В целом весенние пролеты совершаются быстрее, чем осенние.

У многих птиц стремление к сезонным перелетам, по-видимому, жестко запрограммировано генетически, у других же поведение более изменчиво и зависит от внешних условий. Например, скворцы в Центральной и Восточной Европе - перелетные птицы, а в Англии они оседлы. Дрозды-рябинники в теплые зимы и при обильном урожае ягод остаются зимовать в средней полосе Центральной России. Давно уже в крупных городах остаются на зиму грачи, а при наличии незамерзающих (подогреваемых теплыми сточными водами) водоемов - и утки-кряквы.

Сигналом к перелету для птиц, помимо эндогенных биологических ритмов в самом организме, служит увеличение (весной) или уменьшение (осенью) продолжительности светового дня до определенного критического уровня. С этого времени гипоталамус начинает стимулировать выработку гормонов гипофиза , которые, в свою очередь, изменяют суточные ритмы работы печени и вызывают отложение необходимых запасов жира. Под воздействием гормонов происходит изменение поведения птиц - возникает перелетное состояние и, очевидно, включаются механизмы